Андрей Волков, член Московского Союза художников, дизайнер, организатор автомобильных фестивалей в России: «Я долгое время занимался этим и считаю, что автомобильный дизайн очень близок к художественному высокому искусству. Это можно сравнить с тем, как потерянная субстанция заново обретает форму. Многие автомобили возникают почти из небытия. Например, старые военные раритетные автомобили зачастую находят где-нибудь в болоте, с разбросанными, утраченными деталями, и кажется, что они уже не поддаются восстановлению. Метод рождения раритетного автомобиля сродни рождению картины или скульптуры. Да, это абсолютно скульптурная история. То есть автомобиль — это, конечно, технический объект, но девяносто процентов деталей создается вручную, собирается, с соблюдением пропорций, форм, качества, характера изготовления деталей тех лет. Здесь невозможно сделать новодел, необходимо придерживаться технологии. Это действо можно сравнить с созданием арт-объекта. Я вижу в этом абсолютное искусство.
Андрей Волков
член Московского Союза художников
дизайнер
организатор автомобильных фестивалей в России
Творческий посыл, огромное количество времени, потраченного на созидательную работу, шанс, который дается автомобилю обрести вторую жизнь дают уникальный результат.
Военные автомобили — высший пилотаж в этом искусстве. Очень мало осталось одинаковых автомобилей трофейного масштаба, автомобили военного периода уже тогда были условно серийного производства, потому что многое делалось вручную. Почти не реально сегодня найти аналог деталей, потому что второй такой автомобиль почти невозможно найти. Военные мерседесы вообще можно создать только как подобие по образцу.
Я долгое время сам занимался реставрацией. Правда, это были редкие, но серийные машины конца семидесятых годов, и притом, что все было намного упрощено — таких автомобилей было создано в свое время много, тем не менее, уходили многие годы кропотливого труда на создание идеальной формы. При огромных финансовых вложениях. Чтобы получить идеальную форму, ровный кузов, хорошо отреставрированный двигатель, автомобиль нужно разобрать до винта и собрать заново. Это огромный труд, с большими ожиданиями. Я занимался редкими автомобилями иностранного производства, которые здесь официально никогда не продавались. Если в Европе и в Америке найти подобную деталь проще, то здесь это дефицитом было всегда. Надо было заказывать и ждать. Проходит время. Но пройдя через все это в своей жизни, я стал с большим пиететом относится к тому, что люди создают. Автомобили периода двадцатого века, практически всего, до 90-ых годов, проектировались инженерами, которые, действительно, любили свое дело. Сейчас главную роль играют маркетологи, просчитывающие все, вплоть до того, сколько автомобиль должен проехать, прежде, чем сломаться. Раньше автомобили создавали на века, я бы даже сказал, что чем автомобиль был старше, тем он был более монументален по своим техническим решениям.
Когда человек создает классический автомобиль, он как художник хочет привнести в этот мир свое слово, даже когда восстанавливается серийная вещь, в итоге она получается уникальной. У многих реставраторов есть свой индивидуальный почерк, все эти нюансы хорошо видны профессионалам. Наиболее желанным, конечно, является автомобиль, который совсем не реставрировался, когда он сохранился в идеальном первозданном состоянии. Но каждый автомобиль уникален как и произведение искусства. Как оттиск, их несколько, но каждый офорт отличается, и когда люди создают такие вещи, как автомобиль, они тяготеют именно к искусству. Не все могут пройти этот путь долгий и сложный и очень дорогой. Многие бросают, меняются приоритеты. Желание и возможности — это еще не все. Главное пройти путь до конца. Сколько я знаю историй, когда кто-то начинал и не мог пройти весь путь. В итоге, тем кто прошел, в награду достается уникальная вещь — абсолютное произведение искусства. Технического искусства.
Когда я делал эту выставку, я делал акцент на классические машины, потому что помимо уважения к пройденному реставрационному пути, к работе реставраторов, я считаю, что у многих автомобилей в силу большого возраста (многим автомобилям более 40-50 лет), есть своя история. Эта история переплетается с биографиями известных людей, какими то знаковыми событиями мировыми, когда автомобилю уже, скажем, 60 лет и он сменил несколько владельцев, может быть, сменил несколько стран, это всегда интересная история, подобная истории жизни людей. Мне хотелось показать именно такие автомобили. Также на моем фестивале были показаны и современные машины, которые не стали классикой еще, в силу не такого большого возраста, но у них интересный дизайн, функциональный, где виден плод работы талантливых инженеров, дизайнеров, когда автомобиль становится тоже произведением. Может, он еще и не вошел в века, но у него есть шанс и некий посыл, как у современного искусства — есть поднятые вопросы и глубокие смыслы, здесь также. Схожая история.
Я очень давно хотел создать такой проект, собрать сто автомобилей. И здесь их оказалось даже больше, хотя на площадке одновременно их всегда было около ста, кто то приезжал утром, уезжал вечером. Зрители могли увидеть живую историю, когда фестиваль имеет концепцию с музейным смыслом — прикоснуться к живой автомобильной истории.
В России таких автомобилей до падения железного занавеса не было, и для нас эта история более интересная в этом смысле, чем на западе, в Америке. В Лондоне, например, можно и сейчас увидеть коллекционные автомобили, уникальные, на которых ездят, их можно увидеть на дорогах, и в рамках атмосферы они производят, может быть, даже меньший эффект. Здесь климат не щадит машины, да и появляться в России они стали только в новейшей истории. Но в этом есть свои преимущества — и из-за редкости экспонатов приходилось реставрировать экземпляры, которые, казалось бы, не поддаются реставрации, почти убитые. На Западе были доступны сервисы, запчасти не были дефицитом, многие автомобили дожили без усилий дожили до наших дней. В Монако, например, или в Майями те же суперкары смотрятся почти тривиально, их там много, много состоятельных людей. Да, эти машины по-прежнему смотрятся интересно, но такого эффекта как у нас не вызывают. когда в России собираются классические машины, суперкары, уникальные тюнинг-проекты — это, действительно знаковое явление.
Надо иметь уникальную идею, чтобы мотивировать людей, коллекционеров, владельцев, чтобы они приехали на такой фестиваль, поддержали его своим участием. Нахождение более десяти нетривиальных автомобилей в одном месте вызывают интерес и явление это становится серьезным «инфоповодом». Когда на исторической площадке видишь такое количество автомобилей — в России это, действительно, явление.
АНДРЕЙ ВОЛКОВ
член Московского Союза художников, дизайнер, организатор автомобильных фестивалей в России
с коллегой на АвтоМартШоу на Поклонной горе
Я очень рад, что проект состоялся именно таким каким он был задуман. Вообще, такой фестиваль требует неимоверных усилий, но я сегодня с уверенностью могу сказать, что подобные проекты, организованные мною будут повторяться. Хочется преподнести публике красоту форм, приобщить к этой автомобильной истории. Я считаю, что с точки зрения просветительской деятельности, и даже с точки зрения искусства, это очень важно и нужно. Потому что это, на самом деле, уникально. Это, как привезти в страну выставку культового художника или концерт известного музыканта, это бывает очень редко, и я называю концепцию этой выставки «сейчас или никогда». Потому что в таком масштабе и с таким качеством подачи такой проект невозможно представить тривиальным. Это как яркая вспышка, которая освещает и оставляет яркие воспоминания».
АНДРЕЙ ВОЛКОВ
член Московского Союза художников, дизайнер, организатор автомобильных фестивалей в России
о своем проекте АВТОМАРТШОУ на ПОКЛОННОЙ ГОРЕ.
Опубликовано в рубрике 
Метки: 
