Фазиль Имамверди оглы Наджафов (азерб. Fazil İmamverdi oğlu Nəcəfov) — азербайджанский скульптор, считающийся основоположником авангардизма в скульптуре Азербайджана, Народный художник Азербайджана (2002).

Не очень известное в Москве, искусство Фазиля Наджафова давно пользуется признанием в Азербайджане. Крепкая, уверенная пластика отличает его скульптуру. В ней есть ясная конструктивность целого и живое движение чувств.
Фазиль Наджафов — человек огромного, напряженного труда. В его мастерское, еще пять лет назад относительно просторной, буквально негде повернуться: повсюду завершенные, находящиеся в работе, существующие лишь пока на эскизах работы. Здесь и проекты памятников и фигуры и мелкая пластика, и декоративная скульптура — Наджафов полно и разнообразно выражает себя в своем творчестве.
Впрочем, полнота самовыражения для него не только в многообразии, но и одновременно в целеустремленности. В каждой из его работ чув­ствуются своеобразие творческого мышления, определенная художест­венная концепция. «Самое главное — быть художником современ­ным», говорит он. Признаками же современности он считает стрем­ление к большим проблемам и значительным по духовной насыщен­ности образам; умение не только анализировать, но и синтезировать виденное — воспринимать людей и мир в их целостности; принцип эко­номии художественных средств, четкость и убедительность пластиче­ского языка. «Внимание зрителя надо направлять на что-то одно; мно­гословность не только расслабляет напряжение, она уводит зрителя от основной мысли художника».
Именно поэтому Наджафов тяготеет к строгости композиции, к сосредоточенной форме, вбирающей в себя многообразие человеческих эмоций, стремится к весомости и конструктивности произведения, к тому, чтобы каждая деталь существовала лишь как необходимая частица общего.
Он работает в разных материалах, и нелегко определить, отдает ли предпочтение какому-либо из них. В некоторых работах, преимущест­венно в портретных, он идет от особенностей гранита, стараясь сохра­нить даже общую форму найденного в природе каменного блока. По­рой много и охотно рассуждает о том, что дерево в скульптуре «долж­но дышать, напоминать о себе каждой клеточкой своей структуры».
Иногда кажется, что он увлекается новыми материалами: алюминием, бетоном. На самом же деле материалы как таковые интересуют его мало, он ценит только отдельные выразительные их свойства. Поэтому может исполнить скульптуру в гипсе, не ориентируясь на определенный материал, а потом долго размышлять, в дереве или бетоне этот образ окажется более убедительным. Может перевести гипс одновре­менно в разные материалы и лишь затем отобрать лучший вариант.
О некоторых скульпторах говорят: думает в бронзе, думает в дереве. О Фазиле Наджафове так сказать нельзя. Образ зреет в его сознании независимо от материала. Более того, он способен порой использовать бетон, имитируя природный камень. Зато увиденные в действитель­ности дерево или камень — обкатанная волнами морена, острая, как наконечник пики, скала — могут взволновать его своей формой и под­сказать будущий образ.
Именно так возникла двухфигурная композиция «Двое»: старые жен­щины в длинных покрывалах, застывшие друг против друга в нетороп­ливой беседе. Только узкое, прихотливо изрезанное пространство разъединяет их — с некоторых точек зрения обе фигуры кажутся еди­ным целым. Немного тяжеловесные, словно оцепеневшие, они застав­ляют вспоминать о каменном монолите. «Я подумал об этой скульптуре, увидев скалу с узким, будто змеящимся в ней ущельем, — рассказы­вает Наджафов. — Хотел, чтобы в композиции «работали» не только фигуры, но и внутреннее пространство».
Компактная, обобщенная, сосредоточенная по эмоциям пластика близка Наджафову — он снова обращается к ней в фигуре «В пусты­не». В фигуре, укутанной в покрывало женщины, идущей против ветра, художнику прекрасно удалось передать напряжение: плечи, торс, со­гнутые колени женщины — все полно энергии, все противостоит жгу­чему напору пустыни. Наджафов работает крупными формами, мас­сивными объемами («Искал весовые отношения объемов, их динами­ческое звучание»), берет за первооснову формы не столько человече­ского тела, сколько неодушевленной природы, и тем не менее всегда остается верен реализму. Веками азербайджанские женщины ходили в длинных покрывалах, то ниспадающих тяжелыми складками, то вздувающихся под ветром, и эти одежды скрывали подлинные очер­тания их фигур, делая их похожими на причудливые скалы. «Уходящий». Так называется еще одна работа Наджафова. Старик, согнувшийся под грузом лет, вплотную подошедший к жизненному порогу, — об этом говорит печаль его лица и глаз. Но и уходящий, он неразрывен с землей, из которой вырастает, словно невысокое кряжи­стое дерево, плоть от ее плоти, неотъемлемая часть ее. Используя от­части декоративное решение, Наджафов дает возможность почувст­вовать среду, окружающую фигуру старика, его связь с миром.
Люди и скалы. Люди и пустыня. Старик, всю жизнь трудившийся на неласковой земле Апшерона. Наджафов не случайно так настоятельно ищет величественную монументальную форму — он стремится к боль­шим философским обобщениям, к выражению героического начала в своем народе.
Это же стремление — хотя и не так явственно — сказывается в его портретах. Скульптора привлекают лица, в которых ярко выражен характерный для народа тип человека. Стоит сравнить их с рисунками, зачастую являющимися первым этапом работы. Рисунки эти натурны, конкретны, психологичны. В них Наджафов внимательно вглядывается во внутреннюю жизнь портретируемых, старается под­метить свойственные им душевные движения. В скульптуре характер­ность эмоций приглушена, конкретность убрана, вдумчивое отношение к модели сменяется умением собрать воедино свои впечатления о ней, воплотить их в пластически-цельном обобщении. Типаж исчезает — рождается образ.
Образ современной девушки, сочетающей в своем характере лиризм и мужество. Азербайджанского рабочего-нефтяника, полного уваже­ния к человеческому труду, очень национального по авторской харак­теристике. Водолаза — представителя редкой и тяжелой профессии, изо дня в день требующей напряжения всех сил, своеобразного рыца­ря моря. В каждом из этих портретов сохранена основная черта ха­рактеров персонажей и вместе с тем подчеркнута их причастность к общему строю и ритму жизни — за лицом человека Наджафов видит те сложные силы, которые сформировали и вырастили его.
Творческий облик скульптора будет неполон, если не упомянуть о его композициях и памятниках. Сейчас он завершает работу над пятимет­ровым памятником Степану Шаумяну, его установят в Степанакерте; в фигуре и лице революционера передана романтика времен граждан­ской войны, горение духа большевиков.
Наджафов остро ощущает беды и несправедливости, трагическую дис­гармонию мира. Об этом свидетельствует его композиция «Освенцим». В гипсовом блоке, напоминающем по форме газовую печь крематория, заключены фигуры людей, переживающих последний страх смерти: их тела судорожно напряглись, на лицах застыло отчаяние.
В греческой трагедии существовало понятие «катарсиса», того наивыс­шего патетического взлета, который и в скорби несет очищение. Такое же ощущение переживаешь, глядя на «Освенцим». Боль и сострадание скульптора несут в себе гуманистическое начало и напоминают о том, ради чего сражались и погибали советские солдаты.
Ощущение светлого начала во мраке есть и в надгробии известному азербайджанскому актеру Гусейну Араблинскому: в трагической маске, разрубленной надвое (Араблинский был в 1919 г. зарублен фанатиками). Можно убить человека, как бы говорит этим памятни­ком скульптор, но нельзя убить искусство. Театр будет жить, и остав­шаяся об артисте память станет одним из проявлений его бытия, его истории.
Не все бесспорно в творчестве Наджафова. Порой он уходит от глу­бокого психологического анализа, порой расплывчатость замысла ве­дет за собой нечеткость формы или неоправданную усложненность конструкции. Но в целом в его искусстве есть и высокое профессио­нальное мастерство, и серьезное понимание специфики скульптуры, и стремление к большой форме. И — самое главное — желание и умение выразить в произведениях проблемы тревоги и радости нашего времени.
Источник: Воронова О.П., В мастерской Фазиля Наджафова//Советская скульптура/О.П.Воронова, М.,1978, С 120-125

В Выставочном зале МОСХ (БЕГОВАЯ, дом 7-9) открылась выставка выпускников СТРОГАНОВКИ, учащихся 40 лет назад на одном курсе в одной группе художников. Экспозиция представляет работы, созданные в разные годы, отражающие творчество каждого из авторов. Представленные произведения участников позволяют увидеть их предпочтения в искусстве, направленность и характер скульпторов, общность и различие мастеров, объединенных одним временем и школой. Выставка называется «Не прошедшее время», тем самым подчеркивая устремленность авторов к новым творческим целям.

Участники выставки:
ВЛАДИМИР ИВАНОВ
ЕВГЕНИЙ КОРЧУКОВ
МАРИНА КОРЧУКОВА
ГЕОРГИЙ КУРДОВ
АЛЕКСАНДР РЯБИЧЕВ
СЕРГЕЙ СМИРНОВ
СЕРГЕЙ СМУРОВ
СЕРГЕЙ ЦВЕТКОВ

Аалтонен родился в 1894 году. Детство прошло неподалеку от Турку в Хирвенсало. Окончил народную школу и уже во время учебы познал секреты обработки камня, работая в каменоломнях. Будущему скульптору повезло, именно в Турку располагалась старейшая в стране художественная школа, в которой впоследствии Аалтонен в течение нескольких лет занимался под руководством известного финского пейзажиста Виктора Вестерхольма. И несмотря на то, что к живописи Аалтонен сохранит любовь на протяжении всего творческого пути, главным его призванием станет скульптура.
Как только впервые произведения Аалтонена появились на выставке в Турку в 1916 году, профессионалы, в числе которых был и один из его учителей — Аксель Хаартман, отметили исключительное чувство формы, и признали в его работах безусловный талант.

В первой половине двадцатых годов Аалтонен создал ряд произведений, ставших широко известных в мире. На Всемирной выставке в Париже в 1937 году Гран-при была отмечена бронзовая статуя финского бегуна, неоднократного олимпийского чемпиона Пааво Нурми (1924-1925). Эта композиция стала творческой удачей скульптора, и в связи с этим произведением к Аалтонену пришло признание «крупнейшего скульптора Северной Европы», шведская критика назвала его «замечательным ваятелем современности», а соотечественники украсили статуями Нурми города Хельсинки и Турку».

Позднее, не меньший фурор произвела композиция «Дева Суоми» — ставшая прославленной эмблемой финского павильона на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке (1927-1929).
Лучшими произведениями мастера называют серию работ мастера «Ян Сибелиус» (мрамор, 1935, Дом-музей Сибелиуса, Пори), цикл «Девы» (гранит, 1917—1941), «Бегун П. Нурми» (бронза, 1924—1925, Хельсинки), памятники: А. Киви (бронза, 1932—34, Хельсинки) финским переселенцам (гранит, 1938, Делавэр, США), монументы: «Дружба» (бронза, 1952, Турку и Гётеборг), «Мир» (гранит, 1950—52, Лахти, Золотая медаль Мира в 1953), 4 фигуры для моста в Тампере (бронза, 1927—29), «Марьятты» — героини «Калевалы» (1934), в скульптурная композиция — «Труд и Будущее» (1930-1932).
Аалтонен известен как создатель галереи глубоко поэтичных и одухотворенных женских образов, в которых, несмотря на лиричность и романтизм, художника отличает некоторая пафосность изображений, присущая искусству античности. Искусствоведы отмечают, что при кажущейся внешней статичности образы Аалтонена полны внутренней динамики, говорят об умелом сочетании проникновенного лиризма с физической мощью.
В 1950 году скульптор создает Монумент Кооперации. На трех небольших усеченных пирамидах над зеркальным пространством бассейна на пятиметровую высоту величественно поднимается каменный прямоугольник. Используя минимальные изобразительные средства, художник создает выразительный образ.
Особенный психологизм портретов Аалтонене выражен во многих удачных образах его современников, в том числе в скульптуре писательницы Марии Йотуни (1919), в портретах матери (1936) и художницы Хелены Шерфбек (1943), бронзовом бюсте художника Ялмари Руококоски (1937) и, конечно, в работах, посвященных знаменитому композитору Яну Сибелиусу, в мраморе и диорите (1935 и 1963).

Зимой 1954 года в Финляндии состоялся Национальный конгресс сторонников мира, на котором Вяйне Аалтонену — крупнейшему финскому ваятелю XX века — была вручена Золотая Медаль Всемирного Совета Мира. Этой высокой награды Аалтонен удостоен за статую «Мир» — наиболее яркое монументальное произведение скульптора. Еще в двадцатые годы Аалтонен искал образы, в которых могла быть воплощена тема мира. Высеченный из красного гранита женский образ с простертыми к небу руками, установлен в городе Лахти в память о павших воинах.
Долгое время скульптор работал в столице Финляндии. Он выбрал ателье, расположенное в великолепной роще на берегу залива, в живописном предместье Хельсинки в Кулосаари. Однако до конца своих дней Аалтонен (он умер в 1966 году) остался верен родному городу и завещал похоронить себя в Турку.
Аалтонен работал также как медальер и сценограф. С 1958 был почётным членом Академии Художеств СССР. В Турку в 1967 был открыт музей Аалтонена, в котором собраны архивы, знакомящие со значительным творческим наследием финского мастера.

Об авторе:
Смуров Сергей родился в 1957 г. в Москве. С 1977 по 1982 г. учился в МВПХУ (бывшее Строгановское училище) на факультете монументально-декоративного искусства, на отделении скульптуры у Ю.П.Поммера, А.Н.Бурганова, А.В.Врубеля. С 1981 г. — постоянный участник московских, российских, всесоюзных выставок. С 1982 г. активно работает в жанре монументальной и декоративной скульптуры. С 1989 г. — член Союза Художников. В 1992 г. был участником групповой выставки московских художников в Германии. Участник ежегодных ярмарок современного искусства «АртМиф» ’93, ’94, «АртМанеж» ’96, ’97 и «АртСалон» ’98. Его работы имеются в частных собраниях Германии, Франции, Южной Кореи, США. Автор надгробия поэту А.Тарковскому.
Сергей Смуров считает, что искусство аполитично, индивидуально и не сиюминутно. В скульптуре не должно быть журналистики и публицистики. Форма, пространство и пластика — язык скульптуры и ее сущность.

Как Природа за миллионы лет создавала свои красивейшие ландшафты и уголки нашей планеты, так и Художник, пропуская через свою душу современный мир, накопленный опыт предыдущих поколений художников и природную красоту, при помощи формы, пространства и пластики, создает свой внутренний глубоко индивидуальный мир.