Пленэр — трепетное поэтическое слово. Писать на природе «на натуре», как говорят художники, это значит быть в самом центре, чувствовать непосредственное состояние природы, ощущать ее трепетное дыхание, жить вместе с нею. Этого общения не может заменить работа в мастерской пусть даже с большим творческим вдохновением. Работа на пленэре не позволяет фальшивить в цветовых и тональных отношениях и, главное, глубже чувствовать и понимать природу.
(В.Ф.Орловский)

Пленэр как форма чувственного познания колыбели Земной цивилизации в концепции Космопластицизм

В моем творчестве как-то естественно уживаются различные художественные формы, будь то реализм, абстракция или идеализированная утопия. Это, вероятно, обусловлено профессией архитектора. Так я часто на выставках наряду с композициями космических инсталляций, выполненных в стиле космопластицизма, выставляю реалистический пленэр. Внешне это кажется несовместимым, но тем ни менее за всем этим стоит единое мировоззрение автора. Свое отношение к пленэру и природе в свое время в 2000 г. я выразил в коротком эссе, связанным с выставкой этюдов, картин природы и города. Ниже привожу фрагмент этого высказывания.
«Я уже не молодой человек, много испытал на своем веку, но должен отметить, что на природе с этюдником, красками и холстами я не раз испытывал счастливые мгновения. Подмосковье в июле, темно-зеленые шубы деревьев, жара, пронзительно синие водоемы, утренняя дымка рассвета, сверкающие стрекозы, густая трава и цветы. Чем не райское место. Вокруг волнующий пейзаж, живописные просторы с вкраплением силуэтов церквушек и деревенских изб. А как они красивы на фоне заходящего солнца. Природа — это неповторимый, величественный музей, в котором все живет, дышит и изменяется. Чем глубже соприкасаешься с природой, тем больше начинаешь чувствовать ее величие и мудрость. Природа всегда щедра к тем, кто любит ее. И именно находясь непосредственно на природе, воспринимаешь ее как божественный Храм. Передача состояния природы на холсте сродни погружению в этот прекрасный мир. И когда пишешь у воды в окружении бабочек и кузнечиков и слышишь журчание ручья, и когда стоишь за мольбертом, а ветер срывает шляпу и опрокидывает холст и дождь заливает краски на палитре, и когда просто молча в изумлении смотришь на заходящее солнце, всегда тебя пронизывает сложнейшая гамма чувств, эмоций. И если удается хоть чуть-чуть передать эти эмоции на холсте, чувствуешь, что прожил день не зря. Любопытная закономерность, чем старше я становлюсь, тем все больше испытываю влечение к природе и все чаще возвращаюсь в своем творчестве к ней.
Когда мне предоставляется возможность как архитектору проектировать на природе, я стараюсь очень тактично вписаться в нее, не нарушая общей гармонии. В частности, так было с проектированием Храма Николая Святителя в деревне Дарьино. В этом месте сложился типичный для Подмосковья пейзаж. Холм с вековыми дубами и лиственницами, на склоне которого разместилась деревушка. Разработанная архитектура Храма и его посадка на холме тактично завершила сложившийся пейзаж. Теперь, когда Храм уже построен, трудно уже представить это место без него.
Когда я как художник пишу пейзаж, я стараюсь, прежде всего, передать свои чувства, вызванные определенным состоянием природы. И что удивительно, каждое состояние по-своему прекрасно. Каким образом можно передать все это на холсте? Безусловно, это не буквальное фотографическое отображение и это не только цветная музыкальная партия, это всегда свой вновь созданный мир, который продолжает природу. И удачный, живой этюд всегда радостная неожиданность. Вероятно, в этом есть какая-то непостижимая тайна творчества.»
Приблизительно в это же время мною были сформулированы шесть тезисов космопластицизма. Третий тезис гласит: макрокосмос в микрокосмосе и микрокосмос в макрокосмосе, как большое в малом и малое в большом (в малом элементе, будь то элементарная частица, капля росы, лист дерева и т.д., всегда незримо присутствует космос, как неотъемлемое качество произведения). И масштабная программная композиция, и этюд земного пейзажа с деревом и озером, и зарисовки раковины или капли росы — все эти формы приобретают новые качества в свете космопластицизма как философской эстетической всеобщей человеческой идеи гармонии мира. Следующий шаг от пленэра к композициям космопластицизма связан с созданием нового пространственного пластического объема — эквивалента экологической среды Земной цивилизации и разработка его, как нового художественного языка, как пластического первоэлемента системы учения космопластицизм. (См. статью» Пространственный феномен космопластицизма). В современных видах искусства пленэр в свете косомопластицизма приобретает новые качества. Технологический прорыв в области электронных средств воспроизведений внешнего мира ставит художественную форму познаний на новый уровень, так как органично связан с внутренним, субъективным, чувственным восприятием мира. Уникальность такого человеческого опыта в сопоставлении с отражением внешнего мира современными технологиями заключается именно в его неповторимости, в его субъективной связи с личностью художника. Но за такой формой чувстенного опыта художественного познания мира всегда незримо присутствует глобальный Космос. Космопластицизм в контексте выше изложенного — это такая фундаментальная концепция мировоззрения XXI века, которая в той или иной форме накладывает отпечаток на все сферы деятельности человека и в частности, на творчество художника пейзажиста.В этом случае сам земной традиционный пейзаж приобретает множество значений, глубинных смыслов, в том числе космических, так как является органичной составляющей Космоса.
Профессор, заслуженный архитектор России Орловский В.Ф

Виктор Орловский
«Москворецкая набережная»
1995 г.
х. м.
60х120

Виктор Орловский
«Колокольня ц. Сергия Радонежского»
1990г.
акв. б.
120х72

Виктор Орловский
«Московский дворик» 1994г.
х.м.
60х80

Виктор Орловский
Седая старина. Абсиды Рождественского храма
2004 г.
акв. б. бел.
54х74

Виктор Орловский
«Небо над площадью Сергия Радонежского»
1992 г.
акв. б.
24х36

Виктор Орловский
Мосты у Спасо-Андрониковского монастыря. Поздняя осень
акв. б.
1991г
51х73

Виктор Орловский
Зеленая шуба подмосковья, Клязьма.
1997г. х.м.
70х90

Виктор Орловский
«Бабочка коллекционера»
1990г.
акв. б.
40х87

Виктор Орловский
«Песчаная отмель»
фрагмент
1990 г.
орг. темп.
79х94

Виктор Орловский
«Космопластицизм. Архитектоника воздуха»
2002 г.
акв. б.
65х85