Виктор Орловский Импровизация на тему
«Дорога воспоминаний»

Архитектура, как сложившийся фундаментальный, социальный институт в обществе, составляет основу интеллектуальной пирамиды человечества и влияет на все сферы жизни. Не случайно архитекторами любят себя называть люди практически всех профессий, начиная от писателей, религиозных деятелей, моралистов (архитекторы человеческих душ), ученых и исследователей (архитекторы прогресса) и кончая президентами (архитекторы перестройки общества). И в этом безусловно есть здравый смысл, поскольку роль архитектора в обществе чрезвычайно высока и привлекательна. Пожалуй, очень верно сказал еще в 18 веке К.Н.Леду в своей знаменитой книге “Архитектура рассмотренная в отношении к искусствам, нравам и законодательству”: – “Не обладает ли архитектор колоссальной властью? Он может в природе, конкурентом которой является, создать другую природу. Он не замкнут в части территории, слишком узкой для грандиозности его мышления, пространство небес, пространство земли – его область, он собирает воедино безмерные чудеса, чтобы ими покрыть эту область, он творит, он совершенствует и осуществляет, он может подчинить целый мир желаниям новизны, взывающий к возвышенным случайностям воображения”. Ле Корбюзье выразился об этом более кратко: “Архитектура – это не профессия, это определенное состояние духа”. Кстати, это определение в последующем было распространено почти на все другие профессии в разной интерпретации. Так, например, актеры говорят о себе: “Артист не профессия, а приговор”. Но именно в деятельности института архитектора в наибольшей силе выражаются лучшие идеи строительства человеческого общества. И главное из них – гармония, порядок, что в конечном счете определяет эстетику прекрасного. Всеобщая фундаментальная категория гармонического порядка включает в себя все лучшие достижения человечества на его пути развития. Как основополагающий принцип упорядоченность является главным законом и в органическом мире и в планетарной системе. Но именно духовный, эстетический аспект этого закона есть главная тема для деятельности всех форм человеческих институтов, куда входит и наука, и религия, и технологии, и искусство.

Виктор Орловский
«Хрупкий сад»

Всеобщий глобальный порядок это отдельная тема для исследования, но здесь я бы хотел заострить внимание на сложности и многогранности понимания это категории. Именно эта глобальная идея была побуждающим мотивом,скрытой движущейся силой в искусстве. Выражалось это часто на ранней стадии в виде мифов, аллегорий, в последующем в виде более широкого интеллектуального фронта всех видов искусства. Взять, к примеру, эволюцию искусства как пластическую форму эстетического освоения мира. Как идея гармонии и порядка в различных видах и масштабах преломлялась и реализовывалась у художников и архитекторов. Вначале пластическая форма носит робкий, примитивный, непосредственный подражательный характер (примитивные культура различных племен). Кстати, в 20-м веке эта форма привлекла внимание таких художников как Гоген, Пикассо.

Впоследствии в религиозном творчестве форма подчиняется идеям религии. Но уже с эпохи возрождения именно в фресках и картинах традиционные пластические формы видоизменяются для более полного отражения совершенства человека как венца природы. Создается глобальная картина устройства мира (фрески Микеланджело, Рафаэля, идеальный город Пьера Дела Франческо). Далее идея гармонии реализовывается как идея классицизма в работах Пуссена и в идеализированных ведутах Лоррена. В век просвещения Леду, Пиронези, Булле резко расширяют границы пластического искусства. барбизонская школа, Констебль, импрессионисты вносят в искусство новое качество взаимоотношения человека с природой. И уже в начале 20-го века произошел прорыв в творчестве Малевича, Мондриана, Кандинского к чистым геометрическим пластическим формам. На примере эволюции искусства мы видим как человечество учится у природы и одновременно перестраивает ее для своих материальных, духовных и эстетических потребностей. И здесь важно отметить, что художники, архитекторы – идеалисты-мечтатели своими идеями изменяют мир. Притом часто идеи в виде фантазии, картин, идеальных проектов оказываются более долговечными, чем материальная архитектура. Посмотрите как эстетика супрематизма Малевича, неопластицизма Мондриана прочно вошла в нашу жизнь. И, к сожалению, должен сказать, как всегда это бывает с великими открытиями, уже становится штампом, догмой и где-то препятствует развитию искусства. Мы видим бесконечные повторы выставок этого направления уже не второй и не третьей волны. Утверждается штамп, стереотип современности, становится престижным провозглашать себя преемником этого направления. И уже слышны крайние выводы, сводящее современное искусство и архитектуру только к этому направлению. Действительно велико влияние Малевича, Татлина, Лисицкого, Леонидова, Мельникова, но это только часть многих факторов, которые сформировали современное эстетическое мировоззрение. К примеру, наверное трудно назвать Френка Идеи, высказанные выше, безусловно лежат в основе моего творчества. Некоторые картины, в частности, архитектурные фантазии “Пейзаж для созерцания”, “Дорога воспоминаний”, “Перспектива Дали”, “Камни безвременья”, “Архитектоника архитипа” – более конкретно, прямолинейно и, если хотите, более четко выражает мою эстетику гармонии архитектуры и природы в космическом масштабе.

К примеру остановимся на работе “Перспектива Дали”. Это мне представляется космической инсталляцией, в которой пространственная ясная геометрическая система объемов приобретает качественно новый гармоничный строй и масштаб. В этом есть что-то величественное. Или вот “Дорога воспоминаний”. Истоки ее восходят к образам древних архитектурных сооружений, таких как платформы, плато, каменные веранды, пирамиды различных древних цивилизаций (Баальбекская терраса, пирамиды Египта и майя, загадочные лабиринты Кноского дворца, дольмены Стоунхенджа), но в моей картине тема монументальной античной площади переносится во времени и пространстве. И здесь мне видится совершенство гармоничных сочетаний бесконечных квадров плато с изменчивой подвижной средой океана. Не случайно тема плато всегда интересовала архитекторов как форма, в которой отразился показатель уровня развития цивилизаций. Другие картины носят более случайный, опосредованный характер. Тем не менее это все работы одного направления. В современном искусстве и архитектуре я часто нахожу подтверждение своей эстетики.

К примеру, творчество японского архитектора Тадао Андо. Его реализованная архитектура – это как бы часть моих картин, но она ограничена материальными рамками архитектуры, я же могу себе позволить в идеализированных картинах в чистом виде выразить эту концепцию эстетики.

Как же я определяю искусство?
Я отношусь к тем, кто считает, что искусство – это всегда некая всеобщая художественная, эстетическая идеальная субстанция, чистая категория «красоты», находящаяся в бесконечном приближении к абсолюту. Здесь я стою на позициях идеалиста. Эта чистая художественная субстанция существует вне материального мира. Она обладает ценностью в себе и изначально заложена в духовной сфере человечества. Приведу примеры высказываний некоторых известных древних философов. Так Святой Августин отмечал, что «прекрасное рассматривается и одобряется само в себе». Платон в томе Филеб «О бытии абстрактных сущностей» устами Сократа говорит: «под красотой очертаний я пытаюсь теперь понимать не то, что хочет понимать большинство, т.е. красоту живых существ или картин, нет я имею ввиду прямое и круглое, в том числе значит поверхности и тела, рождаемые под токарным резцом и построенные с помощью линеек и угломеров».

Эту «красоту в себе» в силу специфики пластики остро чувствуют архитекторы. Именно архитектор в своем творчестве оперирует абстрактными категориями – пропорции, плоскость, линия, объем. Он фактически из ничего в материальном смысле создает, творит гармонию, выражая ее в материале. Здесь в творчестве архитектора всегда первично присутствует художник как творец красоты, а уже затем архитектор как реализатор этой красоты. Но именно в силу своей общественной природы (а архитектура – главная фундаментальная форма деятельности человечества) Гери, Курокаву, Фостера в чистом виде продолжателем конструктивизма. В общем процессе формирования эстетики участвуют и национальные факторы (японские традиции, европейский прагматизм), и современные технологии, и новые формы современного искусства.

Так вот, возвращаясь к мысли о воздействии идеи на умы я наблюдаю в жизни, что, к примеру, идеи Леду, Шинкеля, Булле, Пиронези по-прежнему значительны и более стабильны по отношению к модным современным архитекторам и художникам; т.е. идеи эти пережили много эпох, но актуальны и сегодня. Вот Вам пример долговечности идей в отличие от бренности материальной архитектуры и скоротечности неглубоких мыслей. Архитектор в бóльшей степени связан с беспредметным, абстрактным искусством. Он всегда формалист, т.к. оперирует отвлеченными формальными категориями, но как ни парадоксально, и материализует это формальное искусство в жизнь, тем самым превращаясь в материалиста. Вероятно, в силу вышеперечисленных свойств творчества архитектора всегда привлекала именно ветвь линейного, геометрического, абстрактного направления в искусстве. Это, конечно же и супрематизм Малевича, и неопластицизм Мондриана, и представители более частных направлений в этой сфере, таких как арфизм Делоне, амбивалентные геометрические фигуры на плоскости Вазарели, теория «факта воздействия» Альберса. Основной обобщенный тезис этой группы направления в искусстве сводится к тому, что пространство подчиняется Эвклидовой геометрии, прямой линии, упорядочивается геометрическими формами. Геометрические отношения между этими формами суть эстетики. Каждый из вышеперечисленных художников внес свой индивидуальный вклад в развитие этого искусства, в целом высокоинтеллектуального, сделав это направление фундаментальным для человечества.

Виктор Орловский «Музыка водопада»

На протяжении своего развития картезианская идея геометрического упорядочивания мира вселенной подвергалась различным воздействиям со стороны свободных форм. Маньеризм, барокко, рококо, модерн в прошлые эпохи, в XX-XXI веках постмодернизм, виртуальная архитектура, биологические формы, расширяют границы освоения мира, но действуют они как исключение на фоне фундаментального закона упорядочивания мира Вселенной.
Совершенно очевидно, что это глобальное направление в искусстве не исчерпало себя, будет и впредь развиваться именно благодаря развитию современных технологий, современной видеокультуре.

Я в силу принадлежности к профессии архитектора остро чувству это направление, разработал и веду соответствующую тему пластической архитектуры в архитектурном институте. В своей архитектурной практике я, естественно, работаю как художник-беспредметник, абстракционист. Приведу в качестве примера один из моих последних архитектурных объектов – культурно-спортивный центр в «Липках» под Москвой.
Здесь основу композиции составляют взятые в определенных отношениях такие чистые геометрические элементы как прямые и криволинейные плоскости, и объемы – чаши, как часть сферы шара, цилиндры и усеченный конус. Объединение их в архитектурной композиции осуществляется на основе законов подобия и контраста форм. В свою очередь архитектурная композиция как целостная художественная система включается в природное окружение по закону контрапункта (чистые формы контрастирующие с естественными живыми формами природы), но не в соответствии с теорией органической архитектуры.

На практике для творца всегда присутствуют жесткие материальные рамки. Здесь ограничивают в творчестве и масштаб, и материалы, и финансы, и заказчик. Возможно поэтому, но прежде всего все же по причине более глубокого постижения сути я занимаюсь так называемым «свободным творчеством». Здесь я пытаюсь понять законы художественной пластики вне материальных рамок. Мне всегда импонировали чистые геометрические элементы – квадрат, круг, линии, куб, шар, но также всегда волновал и вопрос, как они соотносятся с действительным пространством, с природой, космосом. Композиции Мондриана и Малевича всегда, несмотря на декларации, ограничены плоскостью. Вазарели и Альберс с развитием своих концепций (виртуальное движение на плоскости и «факт воздействия») внесли свой существенный вклад в общую теорию геометрического освоения мира, но не устранили окончательно сложившееся главное противоречие между плоскостью и пространством. В своем композиционном творчестве я обратился к проблеме взаимодействия чистых геометрических форм с природой в качественно новом масштабе пространства, увеличенного до бесконечности, придав ему космическое звучание.

Взять к примеру композицию «Дорога воспоминаний». В качестве первоэлемента здесь присутствует квадрат, на основе которого строится пространственная кубическая структура. Сам по себе квадрат на плоскости картины в ортогонали статичен, не вызывает чувств, связанных с организацией пространства, но в данной бесконечной пространственной интерпретации в контексте с масштабной природой (море, горы, небо), эти чистые формы уже ассоциируются с качественно новой интеллектуальной сферой деятельности человечества в космическом измерении. Появляется новый уровень симбиоза природы и искусственной среды. Я это называю космопластикой, т.е. пространственной архитектурной пластикой в космическом формате. Конечно, творческую акцию в виде космической инсталляции, изображенной на этой картине, невозможно осуществить в сегодняшних условиях в натуре в виде конкретного художественного объекта. Возможно в будущем у художников будут возможности оперировать с космическими масштабами в натуре, мне же хотелось почувствовать этот новый масштаб сегодня и именно в силу этого я и выбрал эту форму искусства. Космопластицизм как художественной качество присуще не только явно выраженным пространственным геометрическим космическим формам в искусстве, но оно может косвенно, опосредовано присутствовать в любой форме искусства, в этюде на природе, в сложной композиции, в пейзаже. К примеру композиции с раковинами «Код цивилизации» 1990 г., картины «На руинах будущего», «Закат цивилизации», «Река времени» — в этих работах присутствует в том или ином виде форма раковины. Формы раковины в природе чрезвычайно разнообразны, но в основе формы всегда лежит четкая спираль, которая всегда ассоциируется с классической формой развития материи от простейших моллюсков до космических галактик, в основе которых мы часто видим ту же спираль. Так вот мне представляется присутствие в картине этой формы, переосмысленной и воссозданной творческим актом, вызывает глубокие ассоциации с эволюцией мироздания, с космосом, т.е. вызывает чувства, которые можно отнести к «космопластицизму».
Космопластика, чувство космоса, ощущение тайны мироздания всегда было присущи произведениям некоторых художников и архитекторов в различные прошлые эпохи. Это в первую очередь картины Леонардо да Винчи, Сальватора Розы с его скалистыми пейзажами наполненными космической энергией, картины Босха.

Сальвадор Дали вообще измерял ценность художественного произведения наличием тайны и в своем творчестве стремился непосредственно к ее воплощению. В архитектурной сфере чувство космоса как некой большой тайны присуще прежде всего культовым сооружениям. Это и доисторические дольмены, и пирамиды Египта, и готические храмы. Но эти же чувства вызывают и отдельные архитектурные фрагменты древних сооружений.
К примеру, Баальбекская веранда, древние города майя. В нашу эпоху современные технологии сместили границы чувства космоса в сторону бесконечных космических пространств. В искусстве небо как большая художественная тема мироздания ранее отождествлялась с таинственными началами и служило источником вдохновения возвышенного чувства. Современный ритм жизни, будничные перелеты на авиалайнерах, когда часто видишь облака и землю сверху в другом ракурсе, способствовали тому, что небо утратило тайну мироздания, переместилось в сферу бездны космоса. Освоение небесных тел уже ближайшая задача нашей цивилизации. В числе пионеров в этой сфере наряду с наукой всегда прокладывали пути и эстетические доктрины. В этих новых условиях развития пространственной архитектурной пластики архитектор получает новый мощный рычаг в своей творческой деятельности в обустройстве новой материальной организации среды мира. Порядок в космическом измерении в более обобщенном философском понимании интеллектуального человечества получает новое художественное качество. Категории индивидуального, случайного занимают второстепенные ниши, а категория всеобщей гармонии и порядка как проявление высшего интеллекта цивилизации становится основополагающей. В XXI веке человечество делает новый виток в жизни в приближении к абсолютному идеалу красоты.

Думается, несмотря на бесконечные конфликты и войны, это вечное стремление к совершенству окончательно возобладает над низменными качествами человека, и в конечном счете будут созданы гармоничные условия для жизни гармоничного человека новой сверхцивилизации, но возможно именно в вечном приближении к совершенству и есть истинная радость творчества, истинный смысл жизни человек, его главное предназначение.

Профессор
Кафедры живописи МАРХИ
В.Ф.Орловский